В период, когда страна находилась в критическом положении в связи с пандемией коронавируса, число зараженных неумолимо росло, силы медиков были на исходе, а необходимых препаратов катастрофически не хватало, страх охватил даже тех, кто до последнего сохранял хладнокровное спокойствие. Тогда-то героиня этой статьи, врач и просто суперженщина Ляззат Владимировна Ускембаева спросила себя: «Чем я могу помочь, не работая в красной зоне?». Этой колоссальной помощью оказалось бесплатное онлайн сопровождение людей, которые остались без медицинской помощи, а многие, к великому ужасу, еще и без работы, денег и на грани полного отчаяния.
Багаж знаний, чутье диагноста и бескорыстное желание быть полезной буквально рвались наружу. За первую неделю к врачу обратилось более ста человек. Дальше — больше. В разы. Люди доверились, с благодарностью принимая помощь, и день ото дня чувствуя себя гораздо лучше. Но все это сейчас. В испытывающим человечество 2020 году. А ведь история этой удивительной женщины с огромным сердцем началась в 1966 году, когда она появилась на свет в семье медиков.
— В конце 1973 года моего папу, после защиты кандидатской диссертации в Москве, пригласили работать в Актюбинский государственный медицинский институт. Так Актобе стал моим вторым в жизни городом, — вспоминает наша героиня. — Пока папа учился в аспирантуре Московского медицинского института имени Н.И. Пирогова, мы с мамой жили вдвоём. Но двери нашей маленькой двухкомнатной квартиры всегда были нараспашку. Родственники, родственники родственников, друзья и друзья друзей постоянно передвигались на сорока квадратных метрах. От этого наша малометражная квартира казалась коттеджем. Папа приезжал на каникулы два раза в год. А мы с мамой ездили к нему на седьмое ноября. На фирменном поезде, в купе, с подстаканниками и накрахмаленным бельём. Я обожала эти поездки. Весь вагон слушал сказки Чуковского и про Алдара Косе. А в Москве мы ходили смотреть салют. Боже, восторг. Толпа разноцветного народа, шары, песни. Так мы не умеем уже гулять. А на следующий день «Детский Мир». До сих пор мурашки от воспоминаний. Мне покупали все. Пока мама стояла в очередях, мы с папой ели мороженое, он покупал мне воздушные шары и ириски. Это время я не забуду при самом жестоком склерозе. На обратном пути в вагоне была тишина. Грустно и обидно уезжать, и я лежала 2 дня пути с книжками, которые мне купили в Москве. Читать я научилась рано, и моей первой книгой была Медицинская Энциклопедия. Картинки страшные, особенно мозги. Я мечтала снять с себя голову и проверить, правда ли у меня там так серо и уныло. Став постарше, эта мечта не покидала меня. Правда, я уже знала про наличие у меня серого вещества, и тогда мне просто хотелось навести в нем порядок.
Со школой у Ляззат Владимировны любви не случилось. Тотальный контроль учителей, страх не оправдать надежды и постоянное чувство ответственности за все и перед всеми. В четвертях плохие оценки, особенно за поведение. Но неминуемо пятерки за год. Вот такая противоречивость. И красились иногда не по возрасту с подружками, и «выпендрежно» одевались, в пору дефицита маме моей собеседницы удавалась всегда доставать импортные платья, обувь, сумки. Добротные красивые вещи в семье не переводились.
— Я с детства знала, что буду врачом. Хотя хотела быть продавцом в кондитерском магазине, — улыбаясь, рассказывает Ляззат Владимировна. — Мои родители — медики. Папа — профессор кафедры нормальной физиологии. Сейчас ему 78 лет, и он до сих пор работает. Мама закончила санитарно-гигиенический факультет, и все время работала в СЭС заместителем главного врача по гигиене питания. У меня есть младшая сестра, моя подруга и опора, красавица и умница Лейла. А я в медицинский институт поступила в 1983 году, в городе Актюбинске. По профессорско-преподавательскому составу он был одним из ведущих в Республике. Вот тогда и пригодилась моя память. Потому что зубрёжка по некоторым предметам — основной способ сдать зачёт или экзамен. Например, анатомия человека. Там и познакомилась со своим будущим мужем. После института нас с ним распределили в центральную районную больницу Хромтау. Сразу в бой, как говорится. Поселили там же, выделив большую палату. Готовые дежурные врачи, муж — реаниматолог, я — терапевт, мы были на постоянном дежурстве. Страшно, опыта нет. Благо, медицинские сестры всегда были рядом, ненавязчиво помогая своим житейским и профессиональным опытом. До сих пор их благодарю. Работали мы с понедельника по пятницу, а на выходные рейсовым автобусом ездили домой. Там нас ждала маленькая дочь и родители. За эти два дня мы успевали всё — и в кино, и в гости. В воскресенье вечером начиналась готовка — я пекла булочки, пироги, варила мясо и овощи. Потому что еда в больнице оставляла желать лучшего. Неделя пролетала как миг, лишь бы быстрее домой.
Когда для Ляззат Владимировны в Актобе появилась вакансия врача скорой помощи, а супругу предложили ставку в родильном доме, они сразу же согласились. Там наша героиня проработала три года. Была старшим врачом смены в кардиобригаде. Вспоминая те годы, она признается, что опытные врачи и фельдшеры многое ей дали в профессиональном плане. Каждый случай разбирали вместе, диагностика была на высшем уровне.
— Хотя зарплата была совсем небольшой, уходить не собиралась, пока на нашу бригаду не совершили нападение в лифте, — делится страшным случаем собеседница. — Наркотики врач всегда носит в кармане, не в сумке медсестры. Это дело серьезное, все под расписку и под надзором милиции. Когда мне к горлу человек в маске приставил охотничий нож, это был не страх, а животный ужас. Если бы я не рассказала это родителям, то, возможно, ещё бы и работала там до своей героической кончины. Но родители быстро уволили меня оттуда. Может, это и к лучшему. Потом у меня была спокойная работа в научном центре по специализации кардиология. Рутина, больные, нескончаемые бумаги. Не для меня. Поэтому из профессии я ушла. В 90-ые открыла аптеку. Затем еще одну. Как думающий врач, всегда изучала препараты. Их, новых по названиям, появился целый океан. Мы в советское время и не мечтали о таком лекарственном изобилии. Лекарственный справочник Машковского опять стал моей настольной книгой. Потому что все препараты имеют торговое название в зависимости от фармзавода, его выпускающего, а действующее вещество имеет свою химическую формулу. Надо было донести это до клиентов аптеки, а то многие бегали в поисках препарата Макси 75, а это тот же Диклофенак.
Так прошло десять лет. Когда супруг Ляззат Владимировны стал сотрудником иностранной медицинской компании, заниматься бизнесом уже не было необходимости. Но свои пациенты никуда не делись. Это были соседи, родственники, друзья, друзья родственников. Приходилось совершенствоваться и быть в курсе мировой медицины.
— Когда на нашу медицину свалился COVID, и закрыли многие медучреждения, оставив только инфекционные и провизорные госпитали, многие хронические болеющие, и заразившиеся этим вирусом, остались за бортом, — объясняет Ляззат Владимировна. — Для них мои онлайн-консультации стали спасением. Так как на мне трехлетний внук, которого некому оставить, потому что его родители работают, а садики нет, я не могла предложить свою кандидатуру в провизорный центр. Я постоянно с ним, он помогает мне лечить. И раз уже я вызвалась оказывать помощь, одной консультацией я обойтись не могу. Довожу лечение до конца. Хочу я спать или есть, не должно волновать моих пациентов. Как говорится: «Назвался груздем, полезай в кузов». Я вошла в роль бабушки для моих пациентов, так как это мое. Все, кто почувствовал себя одиноким и беспомощным, больным, невыслушанным, заслуживает поддержки и внимания. Благо, муж у меня Врач с большой буквы. Анестезиолог-реаниматолог с тридцатилетним стажем, моя опора и мой справочник, который не остается в стороне и всегда мне помогает. Мы с ним в период пандемии, как когда-то в молодости, были на постоянном дежурстве. Когда люди звонили впервые, слышалась паника и растерянность. Тяжелые, но спокойные по характеру больные не паниковали, тихо слушали объяснения и назначения. А некоторыми руководил страх. Разное течение COVIDа я видела. Помню одну семью, где сначала заболела бабушка, потом племянник, внук и после дедушка. За деда я билась с коллегами из «скорой» не на жизнь. Его не хотели госпитализировать, с трудом убедила. До сих пор лежит в стационаре. Страшно даже подумать, если бы его не госпитализировали. В отдаленных районах не то что врача, фельдшера иногда днем с огнем не найдешь. Приходилось даже по видеосвязи управлять внутренней инфузией. Сын-тракторист ставил систему семидесятидевятилетней маме. Молодец, справился. Много разных случаев было, все не вспомнить. Сейчас мои пациенты уже сами могут быть лекарями.
Говоря о бесконечных достоинствах и человечности нашей героини, нельзя не отметить ее отменное чувство стиля. Причем не только в отношении себя, но и других. Помогать выигрышно подбирать наряды для родственниц и подруг — душевная отрада. Она знает основы составления гардероба, сочетания цветов и фактур, контурные типажи и многое другое. Нет некрасивых женщин, есть неудачный фасон, дешевая ткань, плохая обувь. В скором времени Ляззат Владимировна планирует монетезировать любимое хобби и свое врожденное чувство стиля сделать не просто источником вдохновения, но и заработка.
— Моя сила в семье. Она придает мне уверенности, что все получится. У нас две замечательные дочери. Старшая подарила нам внука в 2017 году, с тех пор он наш третий ребенок. Они живут в Нур-Султане, поэтому вот уже три года я живу на два города. Младшая учится в Австрийском Государственном Университете с 2016 года. Благодарю Всевышнего за них, — делится собеседница.
— По жизни я иду с девизом — «Все к лучшему», даже самые неприятные ситуации непременно приведут нас к пониманию, что все к лучшему. Главное, быть добрее, активнее, шире душой, учить детей и внуков доброму и светлому, читать с ними, беречь себя и любить. Верьте, читатели, в лучшее, ибо по вере вашей и воздастся вам.