Об этом публицист и политический обозреватель Никита Шаталов заявил у себя на Telegram-канале, передает Optimism.kz.
Он отметил, что пандемия и инфодемия стали уже, по сути, синонимами на нынешнем историческом этапе.
— Мы жили в гиперинформационном обществе, но чрезвычайная ситуация показала нам его тёмную сторону: большие коммуникационные платформы оказались не только благом, но и рассадником дезинформации, которая убивает. Я уже писал о том, что понятие свободы слова сильно трансформируется, и речь не только про cancel culture, но и про то, что распространение некоторой информации приходится ограничивать, — пишет он.
Более того, Шаталов добавляет, что государства по всему миру пытаются выстроить новые «правила игры».
— Проблема еще и в том, что саморегуляция перестаёт работать — если вы быстро и ответственно реагируете на вброс или фейковую новость, то у вас нет никаких гарантий, что ответ будет точно таким же виральным, как и его причина. И речь уже не только про репутацию, которую можно довольно быстро стереть в порошок, но и про угрозу национальной безопасности, — отмечает политобозреватель.
По его словам, сегодня законы по борьбе с фейками уже во всю работают в странах ЕС. Например, в Германии еще в 2015 году крупные интернет-компании подписали с немецкими властями договор о нераспространении ксенофобии и фейковых новостей. В 2018 году в стране вступил в силу специальный закон «Об улучшении правоприменения в социальных сетях». Теперь соцсети с аудиторией более 2 млн человек могут быть оштрафованы за несвоевременное удаление публикаций, содержащих фейковые новости и разжигающие ненависть. Во Франции три года назад приняты законы по борьбе с манипулированием информации. Пока, очевидно, это рамочные законы, у которых мало подробностей и которые еще только начинают структурировать реальность по-новому.
— Евросоюз пошел дальше и ввел право на забвение. Теперь любой житель ЕС может потребовать у компаний, чтобы поисковые машины не выдавали ссылки на сайты с «устаревшей информацией личного характера, если она не имеет общественной значимости». После принятия закона многие американские компании закрыли доступ на свои веб-сайты европейским пользователям, но это, конечно, overreaction из-за того, что непонятно, как дальше работать и что делать. Возможно, право будет развиваться на живом материале — благодаря судебным процессам, и тогда границы разумного и доступного будут более четко очерчены, — подчеркнул публицист.
А вот в Казахстане отдельного закона о борьбе с манипулированием информацией, а также о праве на забвение нет.
— Пока создателям фейков предъявляют статью 274 Уголовного кодекса РК «Распространение заведомо ложной информации», и статью 73-3 «Клевета» Административного кодекса. Не могу сказать, что нынешнее законодательство работает, чаще всего есть искажения, и скорее всего новой повесткой для парламента станет как раз уточнение законов об информации, потому что наша законодательная рамка сейчас негибкая, и поэтому она либо не применяется, либо вынуждает к слишком жёстким мерам, — добавляет в своем тексте Никита Шаталов.
Далее он сообщил, что коллеги говорят, что количество исков о защите чести и достоинства растёт очень быстро — за 3 года был рост 50% (и это данные за 2019-й, то есть сейчас может быть еще больше).
— Понятно, что есть иски как в случае впавшего в депрессию чиновника или от оскандалившегося руководителя управления земельных отношений Карагандинской области (когда он был акимом Каркаралинского района), но всё это создаёт ощущение того, что теперь, когда интернет всё помнит, вопрос «клеветы» встал для многих ребром. Надеюсь, кто-нибудь из коллег проведёт анализ и посмотрит тенденции по всем искам последних лет.
Из интересного еще и то, что у нас было два знаковых процесса по клевете — Тайжан против Сейсембая и Байбек против Мамая. Самое сложное в таких случаях — добиться исполнения решения суда. Сейсембая уже вынудили оплатить штраф, теперь принуждают к извинениям. Байбек, как мы знаем, тоже выиграл суд, но Мамай еще не удалил материалы и идёт в отказ. Какой выход из ситуации — пока непонятно, но есть вероятность, что он нарвется на более жесткие меры. Закон суров, но это закон. Если у нас появится еще и право на забвение (насколько знаю — это обсуждается), то хода назад не будет, и власти будут давить на платформы, как это было проделано недавно с LinkedIN, — заключил политический обозреватель Никита Шаталов.